— Здравствуйте, — быстро пришла в себя Серафима, — а я тетя Наташи, приятно познакомиться.
Она чуть ли не бросилась обнимать моего соседа.
— Алексей, взаимно…
— Кирилл, ты на елку опаздываешь, — вспомнила я, зачем пришла.
— Не хочу на вашу елку, — выдал сын, и я захлопала ртом.
— Ты же хотел? Дед Мороз тебе подарок приготовил… — аккуратно начала я.
— Пусть себе оставит… Мы печенье делаем…
— Но Кирилл! — и вот чем мне ему возразить? Пока я придумывала, Алексей что-то сказал ему на ухо, сын послушно кивнул и, спрыгнув с табуретки, побежал переодеваться.
— О Боже, какой мужчина! — пропела тетя Сима, наклоняясь ко мне и понижая голос до заговорщического шепота. — Хватай, пока можно…
Говорила она хоть и тихо, но явно так, чтобы объект этого разговора был в курсе. Грибоедов поспешно отвернулся, пряча веселую улыбку, а я поняла, что краснею…
Японский магнитофон, и почему мне так стыдно-то? Потому что это правда или нет?
Алексей
Кирилл взял с меня обещание, что печенье дождется его, и я один ничего делать не буду. Я послушно все убрал в сторону и накрыл полотенцем, еще успел погрозить Ван Гогу, заметил я за этим умником любовь пакостить: тогда под ноги подлез, мне под ноги свой мячик кинул, что я буквально падал на колени перед Наташей, воду из своей чашки разливал, что я прокатывался и почти буквально прижимал соседку в стену или же просто растягивался у ее ног…
— А тесто вы сами сделали? — вывела меня из задумчивого состояния тетя Сима, а я-то думал, она пошла помогать.
— А? А, да, — я даже не понял, о чем она изначально.
— А у вас жена в шкафу не припрятана? А то знаете, я знаю более надежное место… — я с недоумением посмотрел на женщину, это она так шутит, да?
— Я не женат… — серьезно ответил я, — любовницы тоже нет, — поспешил добавить, предупреждая следующий вопрос.
— Прекрасно, как же прекрасно…
— Тетя Сима! — Наташа почти кричала, ее тетя забавно хихикнула и, помахав мне рукой, припустилась на выход. Я прыснул от смеха, ну что же, тете я понравился — уже плюс.
От двери еще слышались бормотания, потом хлопок и недовольная всем Наталья вернулась в кухню, что-то бормоча. Слов я разобрать не мог, но, когда моя очаровательная соседка полезла в кладовку, грохот старой, еще советской стремянки, я узнал сразу. Этот раритет, вернее, винтаж, жил в этой квартире, наверное, не одно поколение, если не сначала постройки самого дома. Самое странное, что купить новую могли всегда, но эта, с рассохшимися ступеньками, всем нравилась больше, ее каждый раз приводили в порядок, пользовались и убирали обратно — всем этот монстр в два метра был роднее, что ли, хоть только на моей памяти он становился причиной сломанных рук, надорванных спин и синяков. Как никто не убился, не понимаю.
— Давай помогу, — я бросился на помощь.
— Спасибо, — сопротивляться и утверждать «я сама» не стали, уже хорошо.
— Куда? — я подхватил стремянку, мысленно пытаясь понять, сколько вот она весит.
— К антресолям, тете зачем-то потребовались бабушкина коллекция открыток… — недовольно пробурчала девушка.
— Так, может, я достану? — поинтересовался я, установив железяку под антресолью и придерживая, когда Наташа, не размышляя, полезла наверх. Стремянка опасно покачнулась, а ступеньки заскрипели.
— Я сама, — отмахнулись от меня, почти ныряя вглубь навесного шкафа. — Еще найти же надо.
С этими словами на меня прилетело что-то мягкое и пыльное — ага, помню эту подушечку, ее там кто-то дарил — и я чихнул.
Следующий неопознанный объект был менее приятен при падании, больно ударив меня по голове и отскочив, и я только краем глаза заметил покатившийся по полу мячик, кажется, тот самый, который Танечка в речку у Барто роняла.
Ну спасибо хоть ничего тяжелее по мне не прилетело…
— Нашла! — известила Наташа, извлекая на свет большую коробку. Ответить и прокомментировать я не успел.
Дно коробки, от старости или еще чего, расклеилось, и все содержимое коробки полетело на пол, а, вернее, на мою голову…
— Алексей, — Наташа испуганно отбросила уже пустую коробку и попыталась спуститься, но сделала резкое движение, раскачав этим стремянку. Я от неожиданного дождя из открыток уже ее не держал.
Ступенька внесла свою лепту в наш цирк и накренилась, сбрасывая неосторожного человека.
Ловил я по инерции — так просто не мог дать Наталье упасть — но, кажется, уже в следующую секунду я лежал на полу, хорошо приложившись затылком, к счастью, на удачно упавшую до этого подушку, и был придавлен сверху женским телом.
Грохот мы подняли такой, что, наверное, весь дом содрогнулся.
— Алексей Евгеньевич, у вас что-то случилось? — топот ног и голос Бориса, но я видел только полулежавшую на мне девушку.
Мои руки совершенно инстинктивно обняли ее, еще сильнее прижимая к себе, а ее губы были со всем рядом…
Несмотря на всю нелепость ситуации, кажется, никогда раньше я не испытывал такого возбуждения и желания. С этим точно надо что-то уже делать…
Плюнув на все, я просто притянул соседку к себе и поцеловал.
Лучше ведь совершить и просить прощения, чем опять мучаться, что этого не было…
Наташа
Если я скажу, что радовалась падению, это будет звучать странно, но я была счастлива, что эта злосчастная стремянка меня сбросила. Я все же его поцеловала! Я его целовала, и уже неважно, кто начал поцелуй, я хотела этого.
Я даже почти забыла, где мы находимся…
— Я же говорил — жена она шефа, а вы мне: «Кольца нет, кольца нет!» Тьфу, кому кольца-то нужны? Любовь есть, сынишка растёт… — голос Бориса отрезвил, и я усилием воли прекратила поцелуй, привстав и опираясь руками по обе стороны от его головы.
— Наташа, я… — я поспешила приложить палец к его губам, призывая к молчанию. Вот не надо портить хороший момент дурацкими оправданиями. Оба взрослые люди и знаем, чего хотим.
Подумав, убрала палец и легко прикоснулась губами к его губам, только после этого села и оказалась при этом в еще более пикантном положении, и сидела я явно не на ключах от собора…
— Оу… — тихо выдохнули наблюдавшие, вот же…
— Так интересно? — я повернулась к рабочим, те моментально смутились и бросились врассыпную. — Ну вот, неинтересно… — с напускным разочарованием протянула я. В коридоре снова стало тихо. Я посмотрела на улыбающегося Алексея, при этом его рука нежно гладила мою ногу.
— Ты цел? — я опасливо осмотрела своего спасителя, а ведь удачно упали, и бабушкина подушечка пригодилась, и углов не встретил…
— Сейчас проверим, — обнимая меня и чуть передвинув, он аккуратно сел, — Все вроде цело, но задница пострадала, и голова кружится…
— Голову вправлю, — я улыбнулась, вспоминая бабушкины поучения и методы, которые врачи не особо принимали, но действенные во все времена.
— Спасибо, — Алексей улыбнулся, ловя мою руку и целуя ее, после чего покосился на стремянку. — Может, вторую купим, а эта пусть так и живет в кладовке, как домовой. Вот честно, я ее боюсь…
Я проследила его взгляд, пытаясь сравнить несуразную тяжеленную стремянку с самым известным мне домовым Кузей.
— Хорошо, назовем Кузьмой Ивановичем и отправим на пенсию, — как можно серьезнее выдала, но не удержалась и прыснула от смеха, позволяя себе уткнуться лбом в мужское плечо. Возможно, я ослабила свою защиту, но мне было так хорошо с ним.
Пока я пыталась унять приступ смеха, он легонько поглаживал меня по спине, отчего мне хотелось просто раствориться в его прикосновениях.