— А может, с ней можно как-то договориться? Все объяснить? — Алексей мельком взглянул на смс и только вздохнул, покосившись в сторону прихожей, словно ожидая, что в дверь вот-вот начнут ломиться… — Я, право слово, чувствую себя злодеем, но нет уверенности, что, если пущу, снова не начнется беспредел.

— Я пыталась, меня она не слушает…

— А меня?

— После того, как ты сказал, что отец ребенка? — я засмеялась, закрывая лицо руками. — Да здесь даже не поможет желание меня выдать замуж… Ты точно злодей и хуже, чем ситхи для джедаев!

— Почему?

— Потому что ты, по ее мнению, посмел разрушить семью и мою жизнь, а еще ты пропадал где-то три с лишним года…

— Ну да, за последнее можно расстреливать… Хотя пропадал я шесть лет… Каюсь…

— Что? — я подняла взгляд на задумавшегося мужчину, почему он вспомнил про шесть лет? Или мне послышалось?

— Папа! Мама! — из комнаты послышался плач, мы переглянулись и бросились к сыну. Договорить мы потом успеем, сейчас проблемы посерьезнее.

Глава семнадцатая, хорошее утро и неприятная встреча

Алексей

Проснулся я оттого, что мне, во-первых, было жарко, во-вторых, ныло все тело, ну, и в-третьих, на мне кто-то спал, и это был не кот. Вот вам и доброе утро.

Я приоткрыл глаза, не смея пошевелиться.

В свете ночника изучая потолок — белый, вернее, сейчас серый, с лепниной… Знакомой лепниной, только трещины в штукатурке не мои. Что-что, а свой потолок я за это время хорошо изучил.

Я снова закрыл глаза, восстанавливая события вечера: сначала Кирилл и его кошмары, а потом… Восстанавливая всю хронологию событий в голове, немного полежал с закрытыми глазами.

Снова открыл глаза и немного повернул голову. Так, обои тоже не мои. Значит, не сон. Я аккуратно приподнялся, чтобы понять, почему мне было так тяжело, и едва не присвистнул. Та-ак, и как такое могло произойти? Я не помню, как уснул, но, кажется, мы немного заговорились.

Хотя все же такое положение дел мне нравилось — прижав меня к спинке дивана, спала Наташа, обняв меня и даже закинув на меня одну ногу. Я, в свою очередь, обнимал ее одной рукой, не позволяя упасть с неразложенного дивана, второй, при этом обнимал спящего на мне Кирилла. Похоже, ему было удобно, ибо мальчик сладко посапывал, пуская пузырьки.

Для полноты картины, у меня в ногах, вернее, на ногах, спал Ван Гог.

— Оу, — удивленно протянул я, снова откидываясь на подушку. За окном было еще темно, скорее всего, около семи или восьми.

— Угу… — тихо подтвердила Наташа, потерявшись носом об мою грудь. — Что-то пошло не так, правда?

Она, кажется, смеялась. Я позволил себе улыбнуться.

— Это ты про кошмары или три часа непрерывной сказки? — я нежно погладил ее по спине и повернул голову к ней, больше не было возможности, каждое движение могло разбудить сладко спящего ребенка, чего не хотелось от слова совсем.

— Про то, что мы так и не попили чай, — ее пальцы стиснули мою футболку, и я вновь вспомнил о поцелуях в кухне и того, в каком шаге я был оттого, чтобы не подхватить ее на руки и не унести к себе в комнату, а там…

Рука скользнула по ее спине и остановилось на ее бедрах. Кажется, уже нет смысла скрывать мои чувства к ней, а желание — оно естественно.

— Да, чай — это серьезно, — голос захрипел, я прокашлялся, чтобы прочистить горло, ненароком разбудив своим действием кота, который незамедлительно впился в мою ногу когтями, выражая свое недовольство. Кирилл тоже не отстал, при этом заботливо пнув меня в живот и сонно захныкав, и вцепился в меня маленькими кулачками, но снова затихая.

— Я сделаю завтрак, — выскользнув из моих объятий, сказала Наталья, наклонилась, целуя меня в щеку.

— А может с нами, ну этот завтрак… — я поймал ее за руку и немного потянул на себя, желая вернуть ее в свои объятья, несмотря на то, что было тесно. Я просто не хотел ее отпускать, более того, я честно уже никуда не хотел ее отпускать. Ни ее, ни ее сына. Они мои.

— Боюсь, не получится, елка, да и тетя Сима скоро приедет, а мне сегодня ехать на встречу с очередным заказчиком, у которого пунктик по поводу личных переговоров.

Она снова наклонилась, в этот раз целуя в губы.

— Наташ, — я ненадолго ее задержал, — может, сегодня вечером устроим свидание?

— Свидание? — девушка перевела взгляд на спящего сына, и я поторопился добавить.

— Можем никуда не ходить, я закажу еду. Будут свечи и вино… — я сглотнул, понимая, что мне этого может оказаться мало, но нам бы хотя бы просто поговорить, можно и целоваться… Может, я хотя бы сознаюсь, что это я тогда вытащил Ван Гога из канала, и я очень жалею, что не спросил ее номер уже тогда и, тем более, не пошел с ней. Пора ведь покаяться…

Наташа задумчиво склонила голову, раздумывая над ответом.

— Хорошо… — согласилась она и снова поцеловала меня, — вечером — свидание.

Новый поцелуй, и после чего поспешила она встать и выйти из комнаты. То ли опасаясь, что я решу вернуть ее обратно, то ли боялась передумать.

Я же так лежал, прижимая к себе спящего мальчика, улыбаясь при этом, как идиот.

Она согласилась на свидание! Согласилась!

Ну и что, то мы живем в одной квартире, свиданию все равно быть!

Наташа

Я глупо улыбалась всю дорогу на встречу с заказчиком. Мысленно перебирая свой гардероб, обдумывая, что могу надеть на свидание и стоит ли брить ноги. При этом вспомнить хотя бы одно платье в своем шкафу я не могла, их никогда не было много, а за три года они вовсе исчезли из моего гардероба. Вывод: может и не стоит брить ноги? А если мы… Тогда что он скажет… Да и платье бы не помешало, свидание же…

Поймав себя на мысли, что я высматриваю магазины, только хмыкнула. Мда, приехали, я волнуюсь. Вот серьезно, и меня ведь волновал не столько факт того, что я спустя столько лет впервые иду на свидание, и пофиг даже, что это моя же кухня, нет. Меня волновал тот момент, что у меня ноги небритые и как это воспримет мужчина, да и то, что у меня нет платья, хоть я их не люблю…

Девочка — ну что еще здесь скажешь? Но вот «если», я вспомнила ощущения — спать у него в объятьях — и захихикала, неплохо бы привести к этому «если».

— Ты в порядке? — тетя недоверчиво повернулась ко мне после того, как затормозила на светофоре. Сегодня она работала мне такси.

— Да, — я постаралась спрятать улыбку, но она, кажется, приклеилась. Магистр Йода! Да не хочу я ее прятать, я хочу, чтобы все знали, что я счастлива!

— А я думала, челюсть свело, — уколола тетя, кажется, обиженная, что не слышит подробностей моей личной жизни.

— Мама с самого утра так улыбается, — тут же сдал сын, — А еще они с папой… — малыш задумался, кажется, подбирая слова из своего скромного словарного запаса. — Все утро друг другу глазки строили… — от этого заявления я аж поперхнулась. Это он где такие выражения подхватил? Бросила взгляд на довольную собой тетушку, ну, конечно, и как это я засомневалась…

— Ничего мы не строили, — выдала я, прежде чем поняла, что сама сдала себя с потрохами.

— Даже так! — воскликнула тетя Сима, косясь на меня, но обращаясь к Кириллу. — А ты, случаем, причину не знаешь, Кирюш?

— Не знаю, — сын надулся, кажется, его обижало, что взрослые не включили его в свою игру.

— А папа-то тебе нравится? Хорошо, когда папа есть? — хитро улыбнулась родственница, и мне захотелось ее стукнуть.

Цветные карандаши! Она что, не понимает, что просто играет на психике ребенка? Ну, я с ней поговорю, ибо нечего здесь из себя императора Палпантина строить, соблазняющего Энакина Скайуокера перейти на темную сторону, или он тогда был сенатором… Тьфу, нашла с чем сравнить…